Перед рождением
ПЕРЕД РОЖДЕНИЕМ
1.
Лесных полян пологие места,
И что-то останавливает зримо.
Но эта сказочная красота
Уже тогда была неповторима.
Обычный лес, и больше ничего.
И даже путь однообразно-долог.
И вдруг невиданное волшебство
Холмов зеленых и лазурных елок.
Четыре года хмурые прошли.
Поляна только для меня открыта.
И на полметра выше от земли
Все те же елочки из лазурита.
И эта чаща синяя вокруг
Осинами завистливо толпится,
Пока на выпуклый зеленый луг
Слетает к нам лазоревая птица.
А, может быть, ее на свете нет,
Или она меня опережала
И, елкам свой передавая цвет,
По холмикам зеленым пробежала.
В душе и в небе никаких пустот.
Колышет ветер хвойные кадила.
А то, что это место зарастет,
Мне в голову еще не приходило.
Полянка и пологие места,
Увы, не исповедуют иное.
Самоубийственная красота
Последний раз встает передо мною.
И эти елочки в последний раз…
Понаблюдай за ними лишь одними.
Они сближаются, и вот сейчас
Исчезнет расстоянье между ними.
А вроде бы они как будто спят
И даже не касаются друг друга,
Но понемногу закрывают скат
В лесную глушь по окоему луга.
И я, как очарованный, стою
И познаю движенье круговое,
Пока перед рожденьем жизнь мою
Вбирает небо и скрывает хвоя.
2.
Соедини любые ипостаси
Твоих рождений и твоих смертей,
И ты получишь полное согласье
И откровение в душе твоей.
Не потому что не было расчета
На полдороге жертвовать собой,
Но я несогласованное что-то
Уберегал от истины самой.
И вот она, по-моему, сместилась
Или заговорила напрямик,
Рождений и смертей несовместимость
Одолевая на какой-то миг.
И кажется, в таинственном запасе,
Пока сквозит предутренняя мгла,
Она мои живые ипостаси
Оберегала и уберегла.
И этот воздух от рассветной гари
Уже неадекватен и упруг,
И будто наяву или в кошмаре
Холмы и елки вспыхивают вдруг.
И я элементарных операций
Не допускаю у себя в душе
И думаю на это опираться
И понемногу пробую уже.
И окончательны и неустанны
Мои предощущенья и сарказм,
Покуда я переживаю тайны
Смертельных пауз и родильных спазм.
И все-таки в остатке или в сумме,
Неимоверный совершая труд,
Безумье утра и мое безумье,
К согласию взаимному идут.
И по решению, и по природе
Оно моей способствует судьбе
И помогает мне при переходе
Себя живого сохранять в себе.
И в этом удивительном экстазе
Не признавая пережитых смут,
Меня мои живые ипостаси
В невидимое облако возьмут.
3.
Они кишат, усилясь и умножась,
У них любой ограничитель снят,
И в поединке оголтелых множеств
Они друг друга давят и теснят.
И вот опять одолевает сила,
И я еще такое не прервал.
Перед рождением невыносимо
Переживать и видеть этот шквал.
И новое рождение, быть может,
Предотвратит подобную войну.
А поединок пережит и прожит
И снова набирает глубину.
Проклятое знакомое наследье,
И никаких особенных даров.
Но ты уже теперь на этом свете
По-новому разумен и здоров.
И, принимая облик черно-белый
Или цветною плотью облачась,
Последнее камлание проделай
И начинай его уже сейчас.
Употреби усилье волевое,
Возобнови мои труды и дни
И, голоса перекрывая вдвое,
В единый голос их соедини.
И мы уже с тобою не лукавим,
И этот шанс еще сегодня дан,
И на поляне, как слоистый камень,
Сгущается опаловый туман.
Спасение в моей знакомой силе.
Но ей не поддается он один.
И вот его прожилками пронзили
Стволы берез и заросли осин.
А то, что мне от бога перепало
Или еще нахлынуло извне,
Живет внутри туманного опала
И до утра не отвечает мне.
И голоса невидимых единых,
Не согласованные до сих пор,
В тумане прекращают поединок
И поневоле прерывают спор.
4.
Не бойтесь. Ничего. Такого нет в помине.
И все-таки скажу. За восемьдесят лет
Я много повидал. Во всем участье принял.
И, думаю, везде оставил добрый след.
Но это не слова. И, говоря по правде,
Такая формула естественна вполне.
А вы еще меня, пожалуйста, поправьте,
Что на путях моих вы ипостасны мне.
Желанное родство безбрежно и бескровно
Для всех, кто эту ночь со мною перенес.
Об этом шепотом рассказывают кроны
Сомнительных осин, спасительных берез.
И может быть, затем, припоминая это
Или откуда-то о том оповестясь,
Я твердой выправкой ночного силуэта
Сумею отстоять любую ипостась.
Они вокруг меня. И на закате алом
Они сгущаются. Но силуэт возник,
И в темном воздухе над луговым опалом
Ночная синева рождается от них.
Любая ипостась, и очень и не очень
Любимая моя и узнанная мной,
Распоряжаются на протяженье ночи,
Командуют и мной, и синевой ночной.
Сиреневый опал в очерченном овале
Не может вас вместить. И неужели вы
Катастрофически меня атаковали
И рухнули ко мне из вашей синевы.
Я отстою права сознания любого,
Или, вернее, сам с собою налегке,
В бессмертие мое случайно завербован,
Погибну до утра на этом пятачке.
Ну а пока что я изнемогаю крайне
Подобием листвы, подобием ствола,
Чтобы преодолеть искусственные грани,
Которые для нас природа создала.
И вот уже зажглась полянки середина,
И вот уже просвет прозрачнее слюды,
И ваша синева сжимает воедино
Оставленные мной багряные следы.
5.
Процесс рождения осуществится тут.
Предчувствую, зову и знаю почему-то.
В лесу мои следы когда-нибудь найдут,
Вообразив шаги последнего маршрута.
Ведь я зашел туда, откуда путь закрыт,
Да и возобновить я не сумею снова.
Теперь уже другой невольно повторит
Забытые следы пути вневременного.
И понемногу мне понятнее всего
Грудное сжатие невыносимой боли.
Оно предвестие рожденья моего,
Которое сейчас приму по доброй воле.
И даже допущу с неслыханным трудом,
Чтобы ушла моя последняя утрата
И чтобы вообще я позабыл о том,
Что я когда-то жил и умирал когда-то.
Поэтому сейчас мгновенно позабудь
Знакомое твое сознанье болевое,
Тем более оно испепеляет грудь
И самого тебя накроет с головою.
И вот я пробую подробностью любой
Себя от этого сознания избавить.
И все равно опять одна и та же боль,
И снова никуда не исчезает память.
Казалось бы, мое желание уйти
Любые способы и средства перебрало,
Но почему оно в самом конце пути
Застыло россыпью цветного минерала.
Прозрачной дымкою слегка заволокло
Все то, что памятно, и видимо и скрыто,
И будто вижу я сквозь новое стекло
Все тот же лазурит на глыбе малахита.
Передзакатный луч расширил ареал
Проникновением конечным и глубинным.
А чтобы я его в лесу не потерял,
Он догорел в траве и стал моим рубином.
Перед рождением лазурь и благодать,
Прозрачный аметист вечернего начала.
Как хорошо таким сознаньем обладать,
И не терять его, и начинать сначала.
Уже оно пришло. Еще чего-то нет.
И не хотим забыть. И вот – не забываем.
Лазурным елочкам я заменяю цвет,
И малахитовый лужок неузнаваем.
И елки и холмы застыли навсегда,
Легко растаяла последняя усталость,
Исчерпано тепло нежданного следа,
И новое мое рожденье состоялось.
И этим завершен знакомый переход,
Без боли, без любви, без воли, без вопросов.
Но прежний малахит сегодня оживет,
И я в конце концов забуду этот способ.
Рубрика: Uncategorized